Заявка № 21

[Clamp fetish]

Тсубаса.
Мокона и другие.
В очередном мире на пути странствий из-за какого-то заклинания Мокона вдруг временно принимает человеческий облик. И оказывается весьма милым ребенком лет 5-7, девочкой, но кто-то из персонажей может сначала думать, что это мальчик. Реакция остальных приключенцев в красках))
Рейтинг на выбор автора XD

@темы: 4 тур, Tsubasa, выполненные заявки

Comments

[Гость]

Автор старался блесть, блюсти и блюдеть все условия и искренне надеется не получить подарок в виде надгробной плиты.

Текст

Часть 1.

Она проснулась незаметно для себя. Так, просыпаясь, не всегда замечаешь, что сон уже отпустил сознание, медленно, осторожно, оттого рассеянно глядишь в одну точку, лишь невзначай отмечая тихий поток мыслей, текущих в голове.
В фиолетовых зрачках отразилось солнце, бьющее в комнату сквозь состаренную частой стиркой шторку.
Девочка лет шести-семи с неповторимо выразительными глазами и густой шапкой коротко стриженных белых волос на голове неслышно подошла к высокому комоду, выдвинула нижний ящик и, встав на него, посмотрела на свое отражение в зеркале.
Удивление на ее лице сменилось широкой, счастливой, по-детски открытой улыбкой.

***

Четверо путников стояли тесным кружком у кирпичной стены одного из домов и раздумывали над своей печальной участью. Они не могли начать искать осколок памяти, пока не найдут пропавшую Мокону, которую они, кстати, тоже не знали, как найти.
- И что нам спрашивать? – Курогане схватил за шкирку мага и хорошенько тряхнул, потом, подражая женскому голосу и не выпуская своей жертвы, наигранно воскликнул: - Ах, а вы не видели здесь косоглазого зайца-мутанта, выращенного злобной ведьмой для своих похабных нужд, а?
Фай, улыбаясь, сделал большее, на что был способен в своем положении, - развел руками.
- Держи ее!
Глубокий бас громом пронесся по трем соседним улицам, отражаясь от стен и оконных стекол и, перекатываясь по каменной мостовой, уносился дальше.
- Она сожрала все запасы, лови ее! – мощный трактирщик, заметно страдавший одышкой, выскочил из-за поворота, на бегу теряя тапки и выпадавшие из всех карманов носовые платки всех мастей и цветов. Перед ним, надув щеки от напряжения, мчалась белобрысая девчушка, сверкая голыми пятками и торчащими из-под короткой юбкой коленками.
Немного оторвавшись от преследователя, ребенок развернулся, высунул язык, издеваясь, и пустился наутек дальше. Заметив четырех странников, расхитительница таверны ломанулась к ним, вопя не тише несущегося за ней мужика:
- Куропон, спаси меня!
Проглотив вертевшийся на языке комментарий, мечник попытался несколько раз что-то произнести, прежде чем Мокона с разбегу впечаталась ему лбом в живот.
- Меня обижают, помоги, помоги! – девочка потерлась щекой о кожаный доспех, не обращая внимания на удивление своего защитника.
Курогане, не понимая в происходившем ни на грош, на подсознательном уровне прижал голову ребенка к себе.
- Стоять, - голос мечника не терпел пререканий.
- Отдай этого вора, - трактирщик, остановившись в нескольких метрах от своей цели, согнулся в приступе жестокой одышки, но, оправившись, сделал шаг вперед, властно протягивая руку.
- Хочешь жить – уходи, - тело воителя напряглось, готовясь к обороне. Пола плаща будто невзначай дрогнула, обнажая эфес катаны.
Лицо трактирщика налилось кровью, и без того взъерошенная густая борода, скрывавшая добрые полдюжины подбородков, встала дыбом, делая лицо своего обладателя неправдоподобно огромным.
Переводя взгляд с оружия на нового заклятого врага, жавшегося к мечнику, и обратно, раздуваясь от ярости и бессилия, толстяк едва не подавился уже готовыми оскорблениями, скопившимися в глотке, развернувшись, фыркнул и отправился восвояси, попутно подбирая растерянное имущество.
Собравшийся на занимательное зрелище народ стал разочарованно расходиться, так инее удовлетворив свое любопытство.
- Куропон такой грозный, - Фай откровенно наслаждался происходящим, сквозь прищур смеющихся глаз изучая странного ребенка.
- Эй, пацан, – Курогане оторвал от себя ловкое чадо, - шел бы ты…
- Я не пацан! – Мокона замолотила маленькими кулачками по воздуху. – Я Мокона!
- Не знаю, откуда тебе известно…
- Мокона – это Мокона!
- Верно, - подойдя, маг потрепал девчушку по торчащим волоса, - это наша Моко.
Курогане бессильно опустил руки и недоверчиво вылупился на стоящее перед ним и улыбавшееся до ушей создание, которому явно не хватало нескольких молочных зубов.
- Закрой ротик, Куропончик, - колдун указательным пальцем коснулся подбородка мечника. Последний несколько раз щелкнул челюстью, будто проверяя ее сохранность.
- И она оказалась довольно милой девочкой, - как нив чем ни бывало продолжил Фай, способности которого позволяли разглядеть истину.
- Да это точно пацан! – Курогане нагнулся и ткнул пальцем в свободную футболку Моконы в области груди. Стоявшая поодаль Сакура быстро глянула вниз и обиженно поджала губы.
- Неправда, неправда! – Пискнула Мокона и принялась поднимать светлую юбчонку, под которой, очевидно, ничего не было. – Смотрите!..
Шаоран, покраснев, тотчас отвернулся, а Сакура, благо, быстро сообразив, удержала преобразовавшегося зверя от демонстрации признаков своего пола.
- Маг! – Курогане дернул Фая за шубу. – Что с ней сделало… такое?
- Это измерение, - тот лишь передернул плечами, - оно исключает присутствие существ, созданных неестественным способом.
Мечник скосил глаза на Мокону, лапающую усердно отбивавшегося Шаорана, и положил широкую ладонь ей на голову, несильно, но ощутимо сдавливая маленькую лохматую черепушку.
- Ну что? Перо есть?
Уверенный кивок в ответ.
- Ясно. Ищи его быстрее и валим отсюда, булка. У меня нет желания нянчиться с еще одним ребенком.
- Я больше не булка! – Гордо заявила девочка, насупившись и ударяя себя кулачком в грудь.

[Гость]

Текст. Часть 2

Часть 2.

У Курогане нервно дергался глаз.
Минуя рыночную площадь, Моконе удалось поглотить количество еды, примерно равное месячному рациону взрослого мужчины. Вновь расслышав «Дяденька, что это? А можно попробовать, ну пожалуйста!», мечник скрипнул зубами.
Магический зверь, пользуясь своим положением, блестяще клянчил еду, набивая огромные щеки и наполняя бездонный желудок. При этом в рот попадало все: от мелкой сладости до целой сырой рыбы.
- А она приспособилась, - задумчиво проговорил Шаоран, отмечая, как в маленьком ребенке исчезает длинная палка колбасы, не пережеванная, даже не перекусанная.
Внезапно цепкие пухлые пальчики впились в бока Фая.
- Перышко, оно перемещается! – Мокона забралась под шубу и прижалась к худой ноге. - Раньше оно было в городе, а сейчас нет!
- Раньше сказать не могла? – Курогане рывком посадил девочку себе на плечу. – Куда?
Рванув в указанном направлении, мечник почти физически ощутил полный горького разочарования взгляд, брошенный назад, на богатый рынок, где было столько вкусной еды.

***

Прошел крупный, но по-своему кратковременный дождь, будто мечтательная служанка, поливая барские цветы, задумалась о чем-то своем и, не замечая льющейся мимо воды, продолжала водить пестрой лейкой.
Крупные капли дрожали на листве и стеблях травы, густые рыхлые облака светлели, отдав всю свою влагу, и расступались перед широкими солнечными лучами, пятнами ложившимися на освежившуюся почву.
Курогане опустил Мокону около развилки: дорога за пределами города делилась надвое буквально через несколько сотен метров от главных врат. Магический зверь ступил на мягкую траву, босыми ступнями сбивая блестящие следы дождя. Дрожь пробежала по телу от незнакомого ощущения, которое, взметнувшись от самых ног до макушки, стало медленно растекаться по телу.
Замявшись, Мокона медленно, словно превозмогая себя, кивнула в одну из сторон и, подхваченная смуглыми руками, закрыла глаза, сохраняя в памяти столь быстро ускользающее, неведомое ранее чувство.

Ночь выдалась безлунной.
Тьма обволакивала, обильно заливая землю черным цветом, даря ей причудливые формы, призрачные силуэты и рисуя тенями неподвластные воображению узоры, сплетающиеся между собой, вьющиеся и рождающие немые легенды, чтобы позже поделиться ими с тонким серпом месяца, обещавшим вернуться всего через несколько заходов солнца.
Подушка глухо упала на деревянный пол. Измученные продолжительным бегом, путники устроили ночлег в одной непримечательной гостинице, располагавшейся недалеко от тракта. Мокона, изнывавшая ранее от усталости, судорожно мяла свою постель. Былого сна не было ни в одном глазу, лишь неясное беспокойство грызло, сверлило душу, не позволяя своей жертве уснуть.
Бесконечно тянулись минуты.
Белая простыня, неловко обернутая вокруг крохотного тельца, волочилась по полу. Девочка, стоя на широком подоконнике, нырнула во тьму, оставив за собой лишь открытое окно, рвущуюся на волю тонкую тюль и ночной воздух, тотчас проникший в комнату для того, чтобы вычистить, вылизать каждый угол, избавляясь от запаха человека.
Мокона, придерживая край простыни у шеи, бежала вперед, не зная иного пути и не желая его знать. Само осознание движения проникало с каждой секундой все глубже под кожу, вонзалось иглами в позвоночник. Способность вот так просто мчаться захватывала разум, прогнав мысли и даря ему отчаянную, дурманящую пустоту. Лесная тропа резко свернула, но ребенок будто не заметил этого. Гибкие ветви хлестали по рукам и лицу, в шелесте листвы отчетливо слышался смех, кроны качались, рассказывая друг другу об увиденном и то и дело поглядывая на одинокую, глупую беглянку, вздумавшую нарушить мерный покой леса. Корни деревьев ползли за девочкой, хватая края белой простыни, разрывая ее, оставляя себе в качестве трофеев клоки ткани. Стволы двигались, то преграждая путь, то, наоборот, расступаясь, словно желали увидеть, что же будет дальше, развлечь себя незваной гостьей, потешаясь над ней.
Дитя вырвалось из объятий чащи и, запутавшись ногами в своем одеянии, упало на густой травяной ковер, что казался мягче любой постели. Мокона перевернулась на спину, раскинув руки, и стала смотреть на небо, столь гладко натянутое, что казалось нарисованным кистью незримого художника.
Дважды сверкнула молния, дважды вторил ей тяжелый гром, от которого, спасаясь, бежали тучи, стирая звездные рисунки, выложенные искусными ювелирами, что выходили каждую ночь с карманами, набитыми мелкими алмазными каплями, и по неизменной схеме любовно раскладывали созвездия по всему черно-синему полотну.
Завороженная, девочка смотрела и смотрела вверх, скользя глазами от одного края неба к другому и чувствуя, что еще немного, и хрупкое тело начнет подниматься, потянется к небосклону, который стал вращаться все быстрее и быстрее, сокращая ночь, стремясь сократить день и – саму жизнь.
Мокона зажмурилась, чтобы унять головокружение и как следствие – подступившую тошноту, но образ бесконечности не давал ей покоя, проникая под опущенные веки.
Капля за каплей начался дождь, бьющий по разбуженным листьям, возмущенно ругавшимся в ответ, по неаккуратным кустам, хаотично растущим вокруг, по дрожащему детскому телу, по щекам и побледневшим от холода губам, едва слышно проговорившим:
- Я хочу остаться человеком.

Если Заказчик даст зеленый свет, будет написано продолжение.

[Гость]

Если Заказчик даст зеленый свет, будет написано продолжение.

автор, пишите в любом случае.
не заказчик

[Гость]

Подождем реакции Заказчика)

[Ledi-Alucard]

не заказчик, но продолжение хотелось бы увидеть *А*

[_синица_]

Ledi-Alucard, +1